Фото в словах

Дидье Борель, финансист из Женевы и создатель контента для «Швейцарского пути к криптовалюте».

Детство между двумя континентами

Мое детство прошло в Америке, в основном в Нью-Йорке и Бостоне, где я родился в 1964 году. До 18 лет я рос в этой среде, но регулярно приезжал в Швейцарию на каникулы. Затем, в 1982 году, в возрасте 18 лет, я переехал в Швейцарию на постоянное место жительства. С тех пор я жил в разных местах: несколько лет в Лондоне, Цюрихе, год в Берлине, а остальное время в Женеве - наверное, около 35 лет.

Большую часть своей карьеры я работал в сфере финансов, занимаясь торговлей облигациями, и занимался этим почти 25 лет. Сегодня я меньше занимаюсь традиционными финансами, но открыл для себя мир криптовалют, в котором сейчас активно работаю. В течение нескольких лет я даже вел подкаст, посвященный в основном биткоину.

По семейным обстоятельствам мой отец был швейцарцем, а мать - полькой. Она выросла в Польше во время войны, а в 1957 году покинула страну и приехала в Швейцарию, где изучала медицину. Именно здесь она встретила моего отца - они оба были врачами и поженились. Они жили в Швейцарии до 1960 года, когда решили переехать в Соединенные Штаты.

Было две основные причины их иммиграции в Америку. С одной стороны, это было сильное профессиональное влечение: в 1960-е годы США были мировым центром медицинских исследований. Мои родители, работавшие в этой области, нашли Америку более привлекательной для своих научных проектов. В то время президент Кеннеди выступил с амбициозными инициативами, в частности с космической программой, которая позволила влить значительные средства в научные исследования. Это сделало Соединенные Штаты особенно привлекательными для ученых и исследователей со всего мира.

С другой стороны, была и личная мотивация: у моего отца были очень конфликтные отношения с его собственным отцом в Швейцарии. Это подтолкнуло его к поиску нового старта вдали от семейного окружения. Эта двойная динамика - привлекательность возможностей в Америке и необходимость уехать от отца - объясняет их решение уехать.

Груз корней и семейный выбор

Несмотря на это, мой отец оставался привязан к Швейцарии, куда он вернулся гораздо позже. Эта связь, а также мои частые визиты в Швейцарию в детстве оказали глубокое влияние на мое представление о двух культурах.

Оба моих родителя были врачами, оба изучали медицину и посвятили свою карьеру в основном медицинским исследованиям. Мой отец происходил из богатой швейцарской семьи. В Швейцарии нет дворянства во французском или итальянском понимании, но некоторые семьи отличаются своим наследием, образованием и положением в обществе. В то время наличие чина в армии также было признаком социального статуса. Моя мать, с другой стороны, происходила из совершенно иной среды: она была польской еврейкой, одной из немногих, кто выжил в ее семье после войны. Вся ее семья погибла во время Холокоста. После войны она уехала из Польши сначала в Бельгию, а затем в Швейцарию, где заново построила свою жизнь.

Все, что осталось от семьи моей матери, - это двоюродный брат. Семья моего отца, напротив, была избавлена от трагедий войны.

Образование и культурные различия: Швейцария против США

Если сравнивать детство в Швейцарии и США, я бы сказал, что детство в Америке гораздо сложнее, чем в Швейцарии. По крайней мере, это то, что я испытал. Дети в США растут быстрее. Несмотря на то, что я вырос в довольно привилегированной среде, каждый раз, когда я приезжал в Швейцарию на каникулы, я обнаруживал, что швейцарские дети живут в гораздо более защищенном мире. Это позволило им медленнее взрослеть и быть менее подозрительными к другим. Здесь все кажется проще: меньше преступлений, меньше давления.

В качестве иллюстрации итальянские друзья в Женеве рассказали мне, что в Неаполе мы быстро взрослеем из-за присутствия на улицах гангстеров, что заставляет детей развивать острый инстинкт с самого раннего возраста. Ну, Америка немного похожа, хотя и в другой степени. По сравнению с этим Швейцария всегда казалась мне коконом, защищенным миром. Что может иметь свои преимущества и недостатки.

С точки зрения образования, хотя мне посчастливилось учиться в хороших школах в США (оба моих родителя стали профессорами в Гарварде, что дало мне интеллектуально привилегированную среду), я бы сказал, что преподавание было лучше в США. Швейцария. На мой взгляд, образование в Швейцарии более структурировано, а в США больше внимания уделяется инициативе и творчеству.

Это поднимает фундаментальный вопрос в образовании детей: должны ли мы дать им структурированную основу, преподавать им четко определенные уроки, которые они добросовестно воспроизводят, или мы должны поощрять их думать самостоятельно, развивать их критичность и творческие способности? Конечно, лучший ответ — сделать и то, и другое.

Америка: страна возможностей и противоречий

Однако в Америке структурированное образование часто встречается реже. Мы меньше просим ребенка тщательно выучить урок, а затем реконструировать его. Результат: он иногда хуже усваивает изученные предметы. С другой стороны, у него развивается дух инициативы и вопрошания, что очень пригодится ему позже, во взрослом возрасте.

В Швейцарии все наоборот. За ребенком часто лучше присматривают, он учится воспроизводить именно то, чему его научили. Но когда студенты переходят в университет, они иногда сталкиваются с трудностями, поскольку за ними меньше присматривают и им приходится проявлять больше инициативы. Затем они сталкиваются с изменением метода, которое может оказаться дестабилизирующим.

Еще я заметил: швейцарские студенты часто более дисциплинированы, особенно по таким предметам, как математика, которые преподаются на более продвинутом уровне, чем в Соединенных Штатах. Там математика не всегда так требовательна и ценится.

Подводя итог, можно сказать, что каждая система имеет свои сильные и слабые стороны. Идеалом было бы объединить лучшее из обоих миров: швейцарскую дисциплину и строгость с американским критическим мышлением и инициативой.

Я тогда жил в Цюрихе, где многоязычие даже более очевидно, чем в Женеве. Жители очень многоязычны, что неудивительно в такой стране, как Швейцария, где три национальных языка. К этому следует добавить почти повсеместное владение английским языком. Большинство людей свободно владеют двумя или даже тремя языками, что является огромным преимуществом.

Во многих других странах – будь то Америка, Англия или даже Франция – большинство людей говорят только на одном языке. Эти лингвистические способности, типичные для швейцарцев, являются не только отличным умственным упражнением, но и признаком широты взглядов.

В дополнение к этому языковому разнообразию, швейцарская система образования часто уделяет особое внимание таким предметам, как математика, которые преподаются на более высоком уровне, чем в Соединенных Штатах. В США образовательный подход часто оставляет ребенку больше свободы в раскрытии своих интересов и развитии своих сильных сторон, но это может быть сделано в ущерб его слабым сторонам, над которыми иногда меньше работают.

Меня часто спрашивают, действительно ли Соединенные Штаты являются страной возможностей, где осуществить свои мечты легче, чем где-либо еще. Это правда? Я отвечаю: да, это правда, но это и сложнее, чем вы думаете.

Прежде всего, Америка сильно изменилась с тех пор, как я там жил. Тогда, хотя возможности все еще существуют, ими теперь труднее воспользоваться. Однако потенциал успеха остается несравненным, что, несомненно, является важным преимуществом. Как и во всем, здесь есть хорошая и плохая стороны.

Честно говоря, я уехал из США, потому что мне не понравилась эта страна. За что ? Что мне не понравилось? Для меня Трамп символизирует все, что я ненавижу в Америке: поверхностный аспект, где важен только успех, но успех часто основан на внешности и деньгах. Отношения иногда кажутся продиктованными интересом, а не настоящей искренностью. Менталитет, при котором «обман возможен, пока тебя не поймают», и финиш первым, независимо от средств, считается победой.

Конечно, это не отражает всю Америку. Моя сестра, проведшая там всю свою жизнь, утверждает, что у нее сложились искренние дружеские отношения с американцами. Но эти поверхностные черты, основанные на внешности и деньгах, остаются аспектами, которые мне не нравились и которые подтолкнули меня уйти.

Тем не менее, было бы несправедливо не признать исключительные аспекты Соединенных Штатов. Это страна, где люди делают невероятные вещи и добиваются успехов, которых они, вероятно, не смогли бы достичь где-либо еще. Возьмем, к примеру, Опру Уинфри: выходец из очень скромной семьи и пережившая травму в детстве, она стала одной из самых влиятельных женщин в мире, уважаемым миллиардером. Такой маршрут было бы трудно представить в Швейцарии. Даже в сфере стартапов мы наблюдаем эту разницу. В США нередко можно увидеть стартапы, продающиеся на миллиарды долларов, а в Швейцарии превышение 100 миллионов уже является достижением. Дело не в том, что в Швейцарии не хватает талантов, а в том, что рынок там гораздо меньше, что часто вынуждает швейцарских предпринимателей быстро экспортировать. Короче говоря, Соединенные Штаты обладают огромным потенциалом, но это сопряжено с определенными трудностями и жертвами.

Детство между двумя культурами: швейцарская дисциплина и американская свобода

Мои родители были добрыми людьми, не слишком строгими, что меня вполне устраивало. Мое детство прошло в Америке, где способ воспитания детей сильно отличается от того, который практикуется в Швейцарии. В США часто говорят, что «ребенок – король». В Швейцарии, наоборот, говорили: «Детей должно быть видно, но не слышно». Это означало, что от них ожидалось, что они будут вести себя хорошо, не шуметь и не создавать беспорядков. Их детская сторона, шумная и игривая, часто подавлялась в пользу дисциплины. В Соединенных Штатах все было гораздо более расслабленно и с меньшим количеством строгих правил. Если бы у меня были дети, думаю, я бы придерживался более свободного, американского подхода.

Когда я приехал в Швейцарию, там была совершенно другая атмосфера, особенно с моим дедушкой. Он был строгим, и мне всегда приходилось вести себя хорошо, не делать того или иного. Мне не понравилась эта жесткость. Однако, оглядываясь назад, я думаю, что самое главное для ребенка – это вырастить его в соответствии со стандартами своего окружения, чтобы лучше интегрироваться.

Родительская любовь: тихая поддержка и жесты, которые отмечают

Оба моих родителя дожили до 90 лет. Конечно, играют роль многие факторы, но я считаю, что генетика является определяющим фактором. Моя мама очень внимательно относилась к своему здоровью: не курила, не пила, следила за своим питанием и всегда немного занималась спортом. Она вела здоровую жизнь до тех пор, пока за три месяца до смерти из-за проблем со спиной и сильной боли ей не пришлось принимать морфин. Она быстро умерла после этих трех тяжелых месяцев.

Мой отец, напротив, вел менее строгий образ жизни. Вечером он выкуривал сигару и выпивал почти бутылку вина в день. Он был менее осторожен в том, что ел, но, тем не менее, прожил столько же, сколько моя мать, и был здоров до старости. В некотором смысле это показывает, что скрупулезное следование «здоровым практикам» не обязательно оказывает существенное влияние на продолжительность жизни, если генетика благоприятна.

Мои родители тоже были интеллектуалами. Их карьера в области академических медицинских исследований отражала их приверженность интеллектуальным и художественным ценностям. Хотя они не были против денег, они считали их второстепенными по сравнению с интеллектуальными или творческими занятиями. Они никогда не навязывали мне определенный путь, предпочитая поощрять меня быть лучшей версией себя в области, которая меня очаровывала.

У меня очень сильные воспоминания о любви и поддержке, которую они мне всегда оказывали. Мне особенно запомнился один анекдот: в 12 или 13 лет я плохо учился в школе, и учителя позвонили моим родителям. Отец полностью поддержал меня во время встречи, даже в мое отсутствие в тот день. Это оказало на меня глубокое влияние и дало мне огромное чувство защиты и уверенности.

Однажды коллега по работе рассказал мне, что сказал своему ребенку: «Я люблю тебя». Он был очень тронут этим поступком, потому что для него это был большой шаг. Затем он рассказал мне, что его отец, испанец по происхождению, никогда не выражал к нему свою любовь и что он вырос с чувством резкости и дистанции. Мой отец никогда прямо не говорил мне: «Я люблю тебя», но я никогда не сомневался в его любви ко мне. Я чувствовал это через его действия и его постоянную поддержку.

Грустная история и счастливая история.

Самая печальная история для меня – это история брата моего отца. Он покончил жизнь самоубийством в возрасте 56 лет. Он жил в Цюрихе, а мой отец в то время жил в Бостоне. Мой отец был очень близок со своим братом, одним из двух его братьев. Эта потеря глубоко повлияла на него, и он всегда чувствовал определенную вину, но не в том смысле, что он мог предотвратить этот поступок, а в том смысле, что он задавался вопросом, мог ли он сделать больше. Эта боль сопровождала его долгие годы, и для меня это одна из самых печальных историй в нашей семье.

С другой стороны, счастливых историй у меня много, но ни одна сразу не приходит на ум как исключительная. Однако небольшой анекдот всегда вызывает у меня улыбку и напоминает, как сильно меня любил отец, даже если это достаточно банальная история.

Когда я был ребенком, лет 12, у моего отца был большой, набитый кожаный кошелек, который для меня символизировал успех и имидж опытного бизнесмена. Такой кошелек мне в том возрасте явно был не нужен, но я его точно хотел, потому что для меня это был признак престижа.

Однажды во время отпуска я так настаивала и плакала, чтобы он купил мне такой же, что он в итоге уступил, несмотря на свое непонимание: «Да зачем тебе это? У тебя нет одной потребности». Наконец он купил мне этот кошелек. Я был вне себя от радости! Для меня это было гораздо больше, чем простой предмет: это было доказательство любви и символ того, что в определенном смысле я мог чувствовать себя равным ему, с моим «кошельком большого мужчины». Этот жест, даже если он был простым, оказал на меня глубокое влияние. Это история, которая принесла мне много счастья.

Самоубийство в Швейцарии: размышления о причинах и методах

Иностранный журналист задал мне вопрос о самоубийствах в Швейцарии: почему уровень самоубийств такой высокий и какие методы наиболее часто используются?

Я ответил, что в Швейцарии очень распространен метод — броситься под поезд. Мой дядя покончил жизнь самоубийством таким образом. В тот день он направлялся к своему психиатру в Базель из Цюриха. Хотя у него была машина, ему не хотелось водить машину, и он сел на поезд. Оказавшись на станции, он бросился на рельсы перед поездом, идущим в противоположном направлении.

О подобных трагедиях редко упоминают публично, но зимой они случаются почти каждый день. Если вы часто ездите на поезде, особенно зимой, то регулярно слышите объявления о «несчастном случае». Обычно это означает самоубийство. Месяцы ноябрь и декабрь, когда свет редок и вездесущее серое небо, у многих людей усиливают депрессию.

Это явление не характерно для Швейцарии. В скандинавских странах, где зимой естественное освещение еще более ограничено, в это время также увеличивается уровень самоубийств.

Важно отметить, что самоубийство является глобальным бедствием. Ежегодно около 500 000 человек убивают себя, и эта цифра намного превышает число смертей, вызванных войнами, число которых варьируется от 120 000 до 160 000 в зависимости от года. Это показывает, что самоубийства являются глобальной проблемой, которую часто недооценивают.

Причин самоубийства множество. Обычно это хрупкое психологическое состояние и совокупность факторов: провоцирующие события, тяжелые условия жизни или глубокое отчаяние. Каждая история уникальна, но общей точкой является тот момент, когда человек уже не может держаться за жизнь и теряет всякую надежду. Однако понимание того, что приводит человека к этому переломному моменту, остается сложной и разнообразной задачей, жизненно важной для предотвращения этих трагедий. Очень часто это идет из его детства. Это связано с отсутствием самооценки.

День всех святых и Хэллоуин: между памятью об усопших и забытыми традициями

Я думаю о своих родителях каждый день. В Швейцарии есть праздник под названием День всех святых, который отмечают во всех христианских странах. День всех святых, который отмечается 1 ноября, посвящен всем святым. Это также время, когда мы должны помнить об умерших. Например, Хэллоуин, который отмечается 31 октября, берет свое начало в традициях, связанных с духами, в частности со злыми духами, которые, как полагают, приходят и преследуют живых. Сегодня Хэллоуин стал чисто коммерческим мероприятием, и люди забыли его духовные корни.

День всех святых, в свою очередь, является более трезвым праздником, когда мы вспоминаем умерших близких. Лично я не чувствую необходимости ждать Дня всех святых, чтобы подумать о своих родителях, потому что я думаю о них каждый день. Прошло пять лет с тех пор, как они умерли, и я регулярно хожу на кладбище, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

В Швейцарии много домов престарелых, и эта система хорошо организована, так как поддерживается государством. Однако отношение к этому вопросу в разных культурах различается. Например, в Азии размещение родителей в доме престарелых часто считается постыдным. Это может вызывать недовольство, поскольку семьи считают своим долгом заботиться о старших дома.

В Швейцарии все по-другому. Здесь это воспринимается неплохо, в частности потому, что наши относительно богатые общества позволяют предлагать лучший надзор и уход, адаптированный к пожилым людям. Часто в специализированном учреждении этот уход является гораздо более комплексным, чем тот, который семья могла бы обеспечить дома. Это также облегчает жизнь молодому поколению, для которого уход за пожилым человеком может оказаться особенно обременительным. Однако идея остается поддерживать связь, регулярно посещая их.